Как-то незаметно, неспешно лесистые болота, в один из дней, сменились обычным лесом. Потом лес смешанный, так же неспешно, перешёл в сосняк. И так же незаметно песок сменился камнями. Всё это мы преодолевали по "безобразию" заброшенной десятки лет назад дороги. Количество остановок для расчистки пути счёту уже не поддавалось, так же, как и количество и качество наших сравнений Хеди с Сусаниным. На что тот невозмутимо отвечал, что альтернативы этому пути нет и не предвидится. Через какое-то время (дни, недели, месяцы уже смешались в голове, привыкшей за десятилетия к графику: день, ночь, отсыпной, выходной) дорога вывела к меловым горам и возвышенностям. По самОй дороге ехать стало чуть лучше, но от этого не менее муторно — петляла она не поддаваясь логике ни топографа обыкновенного, ни верблюда пустынного, ни человека трезвого...
Начиная с того момента, как "экспедиция" въехала в лес нам не встретилось ни одного встречного-поперечного. Ну и попутчиков не прибавилось. Оно и понятно, что нормальным людям делать на таких путях-дорогах?
Большой привал обозначил наше прибытие к затерявшейся в горах неприметной полузасыпанной дыре (на большее оно не тянуло). Оказалось, что это начало пещеры. На расчистку до ближайшего большого грота у нас с Федей ушло больше двух недель. Хедя ограничивался двумя-тремя разминочными подходами в день. По 15 минут — для, по его словам, "профилактики умственной деятельности". Нам, по его же словам, к профилактике было переходить рано, ибо для начала следовало эту деятельность активировать. Именно — регулярными физическими усилиями, "желательно, на грани возможного"…